Синъити Хисамацу

Совместное прибытие ко своей сути

 Хисамацу Синъити (久松 真, 5.06.1889 – 27.02.1980) – философ, дзенский учёный, мастер чайной церемонии (тядо 茶道, «путь чая»), профессор Киотского университета, почётный доктор Гарвардского университета, основатель Общества ФАС.

(Профессор Масао Абе, ученик Синъити Хисамацу в философии и риндзайской традиции – известный учёный, практикующий и популяризатор дзена на Западе, один из главных учителей современного голландского Мастера Тона Латхауэрса).

Эту беседу профессор Хисамацу провёл во своём доме в Киото 15 декабря 1968 года для участников затворения по сосредоточению ума.

Пер. с японского Гисина Токивы, с английского Постоянного Озарения, с незначительной редактурой по http://www.fas.x0.com/writings/hisamatsu/onmutuallygoingintothematterofself.htm

«Совместное прибытие к своей сути» – способ чаньской практики, основанный на истинном я, на бесформенном я. У людей оно изначально, поскольку ничьё я из него не исключается. Это далеко не то, чем можно завладеть или к чему можно пробудиться в одиночку. В этом смысле оно изначально для человека. В буддизме есть соответствующие выражения:

Человеку изначально присуща природа будды, и ни у кого в ней нет недостатка.
Чувствующие существа изначально будды (т.е., пробуждены).

Это означает, что такое я действительно принадлежит всем, изначально общее для каждого. Совместное осознание этого изначально общего я – вот что значит совместное прибытие к своей сути.

Чаньцы часто говорят: «Проклёвываются и разламывают одновременно». Речь идёт о способе, которым вылупляется птенец. Когда птенец проклёвывается изнутри, родитель точно в нужный миг, одновременно, разламывает скорлупу снаружи. И птенец появляется из разбитой скорлупы. Дальше он становится той же птицей, что и родитель. Один проклёвываясь, другой разламывая, двое становятся одними и теми же птицами. Разламывающая наседка и проклёвывающийся, вылупляющийся птенец – изначально те же птицы, совсем не различные, и поэтому выходит возможно, что, когда один разламывает, другой вылупляется. Так можно изобразить наше совместное прибытие к своей сути. Те, кто изначально – одно и то же, совместно становятся теми, кто они изначально. Становиться тем, кто мы изначально есть – вот истинный смысл нашего совместного прибытия к своей сути.

Когда совместное прибытие к своей сути – столкновение один на один, как между мастером и практикующим в закрытой комнате, что бывает во традиционном чань-буддизме, предполагается, что мастер раскрывает изначальное я практикующего. Это тоже может быть совместным прибытием ко своей сути. Но в основе своей, как я уже сказал, это истинное я каждого, бесформенное я каждого становится одним и тем же бесформенным я. То есть, оно происходит в любом месте и в любое время, не ограничиваясь никаким конкретным местом или временем. Поэтому там, где истинное я пробуждается друг во друге, там и тогда совместное прибытие к своей сути установлено.

Десять лет назад, путешествуя по США и Европе, я слышал от тамошних людей, что они в затруднении: из-за отсутствия мастеров-руководителей, для чаньской практики им приходится ехать в Японию, и они хотели, чтобы я как-то устроил приезды мастеров туда. Это привело меня к такой мысли: ситуация была бы слишком однобокой, если бы чаньская практика – под которой я разумею пробуждение к бесформенному я каждого – была бы невозможна без их поездки в Японию или приезда мастеров из Японии к ним. Что толку, если бы пробуждение достигалось конкретными людьми? Но оно означает пробуждение к изначальному я каждого. Никогда это не что-то, чему другой мог бы научить тебя или передать тебе. Должна быть возможность пробудиться к своей изначальной форме, изначальному способу бытия, в любом месте и в любое время. Вот почему я говорю, что возможно – и далеко не трудно – прийти к этому пробуждению даже в одиночку, где бы ты ни был.

Решительнее говоря, быть пробуждённым – для кого угодно, в любом месте и времени быть пробуждённым – это способ бытия истинного, бесформенного я. «Стать пробуждённым» – второстепенно. Истинный способ бытия – быть пробуждённым, как ты есть. В таком случае, подумал я, не правда ли, что в одиночку можно пробудиться до того, как другой раскроет своё истинное я или получит твою помощь во пробуждении.

Тогда я пришёл к выводу: должен быть метод, по которому любой, в любом месте и времени, пробуждается сам. Вместо любого решения, переданного или преподанного другими, без ожидания, что другой раскроет его для тебя, для твоего собственного пробуждения и для подтверждения этого пробуждения тобой самим – должен быть некий путь или метод, причём довольно простой.

Сейчас, например, когда вы думаете, что пробуждены, и просите другого подтвердить вашу пробуждённость, могут, наверное, быть случаи, когда подтверждение ошибочно. Опереться на чужое подтверждение как окончательное – по сути дела, не истинный способ пробуждения к бесформенному, истинному я. Когда пробуждаешься к истинному я, то кто бы что бы ни говорил, должно быть своё собственное подтверждение этому. Иначе не назовёшь это истинной пробуждённостью.

В этом смысле должно быть так, что, если человек пробуждается в одиночестве, то эта пробуждённость находит подтверждение не через дркгого, а через самого себя. Вот почему я верю, что нужно установить такой метод, мой так называемый простой метод. Этот простой метод человек прилагает к себе как задачу, вопрос, который он задаёт себе и может решить сам. Такой метод нужно установить. Никакой другой метод не будет удовлетворителен для пробуждения. Какой именно это метод, я бы хотел разъяснить в другой раз. В любом случае, без такого метода в основе не будет достижения пробуждённости по отношению к другому, то есть, через совместное прибытие к своей сути.

(Прим. Гисина Токивы: см. об этом в следующей статье проф. Хисамацу, «Дзеттайкики то фуккацу» («Предельный кризис и возрождение»), опубл. в книге Общества ФАС «Дзен-но хонсицу то нинген-но синри» («Сущность дзена и истина человека»). По-английски см. http://www.fas.x0.com/writings/hisamatsu/HISAMATSU.pdf, с. 127).

Что до вашего постижения совместного прибытия к сути себя, среди непробуждённых не окажется ли это, как слепой, ведущий другого слепого – такое опасение, кажется, справедливо. Но слепота не присуща изначальному себе. Как я не раз говорил, изначальное я проявляется в любом месте, в любое время, с любым человеком. Это присутствие – его истинный способ существования. Быть слепым – ни для кого не истинный способ существования. Быть зрячим естественно для истинного способа существования. Поэтому вполне возможно, что этот истинный способ существования как пробуждённости будет разворачиваться в любом случае, при первой возможности. Слепые, берущие друг друга за руку и тем прозревающие, честно говоря, не такая большая вероятность, как истинный способ существования. Те, кто идёт рука в руке, на самом деле, не слепые, но подлинно зрячие люди. Вот так совместное вхождение в суть себя воистину находит себя.

Чаньские записи упоминают немало случаев пробуждения, когда, не посещавший никакого мастера, случайно, каким-то мигом, человек внезапно пробуждался. Эти примеры открывают нам, что руководство мастера далеко не неизбежно требуется для пробуждения. Я бы скорее взял подлинную самость человека как его руководящего мастера. Бесформенное я – твой истинный мастер. Когда этот мастер и ты становитесь едины, то есть, когда ты пробуждаешься к подлинному, бесформенному себе, там и тогда устанавливается окончательное отношение между мастером и практикующим. Пробуждение к подлинному себе означает, что человек до пробуждения – то есть, практикующий – согласуется с человеком во пробуждении, то есть, мастером. Вот в этом – истинное, предельное пробуждение.

Мы знаем обычное употребление термина «Не посещая мастера, пробуждаешься одиночно» (муши-доккаку; уши-дуцзюэ) во смысле пренебрежительном – что это противопоставлено истинному пробуждению. Однако по-настоящему это значит окончательное пробуждение. В данном случае, мастер – это подлинное «я». Мастер никогда не находится в ком-то другом. Подлинное я – мастер, предельное.

Поэтому под термином «Не посещая мастера, пробуждаешься одиночно» я подразумеваю не обычный смысл. Говорят, что Шакьямуни пробудился под деревом Бодхи. Для его пробуждения у него не было мастера. Никто из тех, кто раньше был его мастером, не привёл его ко пробуждению. Мастером для его пробуждения под деревом Бодхи было само его пробуждение. Когда Шакьямуни пробудился, говорит легенда, он сказал: «Травы, деревья и земли – все пробудились». Кажется, это значит, что то, что изначально для всего – его собственный мастер, и это твоё истинное я.

Пробуждение и есть твой истинный мастер. У Шакьямуни пробуждение было его мастером. Иными словами, мастер человека – пробуждённое я. Нет пробуждения иного как пробуждение к этому мастеру. Здесь практикующий и мастер – одно тело, не два. Вместо обращения ко другому для подтверждения пробуждения, ты делаешь это для себя. Конечно, в этом случае, подтверждаемое «я» и подтверждаюший мастер неделимы. В их совершенной одинаковости – самостоятельная, независимая, или предельная природа подлинности.

В то же время, когда мастер и отношения мастера и практикующего не таковы, они не могут не потерять подлинности; они не могут оставаться предельными. То же касается совместного прибытия ко своей сути, в его подлинном способе бытия. Когда и тот, и другой пробуждаются ко своим соответственным коренным источникам, то есть, бесформенному себе, тогда совместное прибытие ко своей сути находит собственный способ бытия. Здесь один становится другим, и они совместно прекращают быть тем или другим. Вот действительное совместное прибытие ко своей сути. И это, в конце концов, ничто иное как пробуждение к изначальному «я» друг друга. Для исходного чаня это действительно совместное прибытие ко своей сути. Иными словами, пробуждение друг друга к изначальному себе должно быть действительным совместным прибытием ко своей сути.

Как я подсказывал, смысл «совместности» тут не касается чего-то исчислимого, как происходящее между двумя или тремя людьми; это касается всех людей. «Совместно среди всех людей» – вот что, на самом деле, значит слово «совместное». Поэтому именно в изначальном я основа совместного прибытия ко своей сути. В том, что природа будды – у всех. Вот почему совместное прибытие ко своей сути не исключает ни одного человека. Верно будет сказать, что каждый совместно прибывает ко своей сути. Что касается человечества, всё человечество совместно приходит ко своей сути. Не среди членов определённых групп или монастырей, но среди всего человечества, которое изначально едино, это совместное прибытие ко своей сути находит своё место. В этом смысле, способ существования подлинного я, где всё человечество соединено, должно быть истинным местом совместного прибытия ко своей сути. В этом способе существования истинного я установлены отношения неотделимой взаимозаменяемости одного и многих. В этом смысле, бесконечны случаи совместного прибытия ко своей сути, как и число тех, кто делает это сейчас; поскольку это касается всех людей.

Итак, предельный смысл совместного прибытия ко своей сути заключается в том, что все люди направлены ко пробуждению собственного истинного я. В этом смысле, как я понимаю, совместное прибытие ко своей сути – на самом деле, изначальный способ бытия всех людей, а не что-то особенное у Общества ФАС.

Подведём итоги: в себе пробуждение к изначальному себе – основа для совместного прибытия ко своей сути. В одновременности проклёвывания и разламывания – разламывающая птица, в действительности, истинное я птенца; не что-то странное, а его подлинное я. Проклёвывающийся птенец, выбирающийся из скорлупы – одно тело со взрослой птицей. Думать, что некий мастер разламывает скорлупу снаружи, и что практикующий таким образом выбирается – значит устанавливать отношения чужаков между мастером и практикующим. Такой образ мысли ведёт к различным злоупотреблениям или ложным взглядам. Быть твоим мастером всегда значит быть твоим предельным я. Когда человек пробуждается к этому предельному себе,пробуждающийся кажется отличимым от предельного себя. Но в действительности пробуждающийся не может быть ничем иным как предельным собой. Нет различия между этими двумя. Подлинное я, пробуждаясь, должно составлять истинное, предельное отношение между практикующим и мастером. Поэтому нет мастера отдельно от подлинного я. Кроме того, отдельно от пробуждения к подлинному себе нет подтверждения практикующего мастером. Эти двое должны быть полностью тождественны. Вот как на самом деле.

Помещение мастера снаружи вызывает различные ошибки и злодеяния. Как подсказывает чаньский термин «приходить в суть себя для его прояснения» (кодзи-кюумей, цзиши-цзюмин), твоя задача – суть как задача – не должна быть ничем, наложенным на тебя кем-то другим; но чем-то, возникающим изнутри. Заветной глубиной этого «изнутри» должно быть истинное, бесформенное я. Если – как это случается – мастер, пребывающий снаружи, налагает на практикующего давно случившийся коан, то этот коан останется чем-то отдельным от практикующего. В этом случае задача, вместо того, что исходит из подлинного себя, останется чем-то, наложенным кем-то другим. Так она перестанет как-то относиться к тебе. Эта практика склонна упускать направление к подлинному себе, но приводит к решению каких-то частностей. Это будет приходом в суть других вместо себя для его прояснения.