Мастер Шен Янь

Четыре взгляда на дзен

Лекция Мастера Шен Яня в Великом Даосском Центре в Вашингтоне 22.11.1985. Перевод Постоянного Озарения и В. Цвиркова по http://www.chancenter.org/chanctr/ddp/channews/02-1986.html

Начать я хочу с коана. В танскую эпоху жил дзенский патриарх по имени Яошань Вэйянь. Ученик однажды спросил его:

– Был ли дзен в Китае до прихода Бодхидхармы?

Мастер ответил:

– Дзен существовал в Китае изначально.

– В таком случае, – продолжал ученик, – зачем Бодхидхарма пришёл в Китай?

Мастер ответил:

– Именно потому, что в Китае был дзен, Бодхидхарма и пришёл.

Итак, видите, я сегодня приехал в Вашингтон потому, что в Вашингтоне есть дзен. Я пришёл сюда потому, что вы все знаете о дзене. Те, кто знает что-то о дзене, пожалуйста, поднимите руки… Те, кто не поднял руку, возможно, знают больше, чем те, кто поднял!

Сегодня вечером я поговорю о дзене с четырёх точек зрения. Эти темы должны помочь вам задаться некоторыми вопросами о дзене: теория дзена, переживание дзена, цель дзена и обучение и практика дзена.

1

Во дзене нет теории, на самом деле. Если мы теоретизируем о дзене – то это не дзен. Дзен не может быть понят никакими логическими обоснованиями. Его не объяснить словами. Тем не менее, во своей речи я буду использовать некоторые теоретические описания.

Со дзеном связывают два основных представления. Одно – это причины и условия. Второе – пустотность. Эти два представления связаны, их невозможно отделить. Когда мы говорим о причинах и условиях и о пустотности, на самом деле, мы говорим о природе существования, которая временна и непостоянна. Все явления возникают из-за схождения подходящих причин и условий. Все явления исчезают при изменении причин и условий.

В китайском даосизме и конфуцианстве используют текст под названием «И Цзин». «И» означает перемены. Это длящееся, постоянное изменение. Оно называется «возникновение». Постоянное возникновение означает, что причины и условия меняются непрерывно – все явления вечно меняются. Обычные чувствующие существа видят вещи как возникающие и исчезающие. В «И Цзине» нет исчезновения, только постоянное возникновение. Видя, как что-то исчезает, вы упускаете из вида, что возникает что-то ещё.

По буддийским взглядам, когда причины и условия меняются, возникают явления. Но, поскольку корни этого возникновения – во временных, постоянно меняющихся причинах и условиях, сами возникающие явления не могут не быть временны. Поскольку их существование лишь временно, говорят, что они лишены реального существования. Поэтому явления называют пустотными. Пустотность просто означает, что нет неизменного вечного существования; она не значит, что вообще ничего не существует.

Все явления и само существование могут возникать только потому, что они пустотны. Именно потому, что они пустотны, в них нет ничего постоянного и неизменного. Если бы вещи не менялись, не было бы возникновения. Если бы в нашем текущем положении ничего не менялось, то эта лекция продолжалась бы бесконечно. Но, когда этот разговор закончится, обстоятельства изменятся. Если бы всё было неизменно и твёрдо, если бы не было пустотности, лекция длилась бы и длилась. Именно благодаря текущим обстоятельствам – этому конкретному сочетанию постоянно меняющихся причин и условий – мы все собрались в этой комнате.

Поэтому, когда мы спрашиваем о дзене, мы находим, что дзен – это просто слово, кусочек терминологии. Очень немногие могут сказать, что это такое. Более тысячи лет мастера и ученики дзенской традиции задавали такие вопросы: «Что Бодхидхарма принёс в Китай?» Многие искали ответов на такие вопросы. Мастера никогда не отвечали прямо. Некоторые просто игнорировали вопросы. А если не игнорировали, то давали только очень простые ответы.

У Чжао Чжоу, мастера времён династии Тан, ученик однажды спросил:

– Наставник, чему мы здесь учимся, на самом деле?

Чжао Чжоу ответил:

– Ладно, можешь пойти выпить чашку чаю.

Другой ученик подошёл и сказал, что вчера у него было определённое переживание, и он хочет знать, был ли это настоящий дзен. Чжао Чжоу сказал:

– Ладно, можешь пойти попить чаю.

Третий ученик, услышав этот разговор, пришёл в замешательство. Он сказал:

– Наставник, двое учеников задали вам совершенно разные вопросы, а вы просто велели им пойти попить чаю. Что вы хотели этим сказать?

Мастер ответил:

– И ты можешь попить чаю.

Ещё одна подобная история про Чжао Чжоу. Двое учеников спорили. Один сказал:

– Наставник говорил, что у людей есть природа будды, а у собак и кошек нет.

Другой возразил:

– Это невозможно, Наставник не мог сказать ничего подобного.

Они пошли спросить самого Чжао Чжоу. Один сказал:

– Наставник, вы не могли сказать ничего подобного.

Мастер ответил:

– Вы правы.

Но другой ученик сказал:

– Я уверен, что вы говорили именно так!

Мастер ответил:

– Вы правы.

Третий, помощник Мастера, сказал:

– Но, Наставник, только один из них может быть прав.

И мастер ответил:

– Вы правы.

Эти истории звучат как бессмысленные разговоры, как чушь, но они подразумевают, что существование и несуществование, или идеи о верном и неверном – это вещи, живущие только в вашем уме, вашем личном опыте, вашем знании. Эти вещи не могут быть дзеном.

2

Переживание дзена должно быть личным и непосредственным. Оно не может прийти из образования или достигаться логическими обоснованиями. На затворениях я часто стараюсь помочь ученику пережить дзен, говоря ему прийти в состояние, существовавшее до его рождения. После рождения мы начинаем накапливать опыт; и вот мы стараемся заглянуть за то, чему научились.

Кем вы были до начала вашей жизни? Как вас звали? Как бы вы ответили на эти вопросы? Есть история о дзенском мастере, который велел ученику отмывать уголь, пока тот не станет чист. Ученик пожаловался, что это просто невозможно. А несколько туповатый ученик взял уголь и стал его отмывать. У него в голове не было иных мыслей, кроме как веления его наставника мыть уголь. Так что он просто мыл уголь. Однажды он спросил мастера, почему уголь ещё не белый. Мастер сказал:

– Разве он уже не белый?

Ученик снова посмотрел на уголь и сказал:

– И в самом деле, белый; и всегда был белым.

Когда большинство из нас глядит на уголь, мы видим чёрное, но мастер и ученик увидели его белым.

Во дзене мы говорим, что упражнения и практика ведут к исчезновению наших разделений. Такие мысли, а также чувства «нравится – не нравится» исходят из нашего опыта. Если вы можете вернуться к состоянию до рождения, то придёте туда, где разделений не существует. Больше не важно, белое что-то или чёрное. Важно то, что ваш ум свободен от разделений и построения понятий.

В Китае с четвёртого по шестой века был период под названием Южные и Северные Династии. В то время в горах жил знаменитый даос Тао Хунцзин. Он был известный учёный, и император очень уважал его и пригласил на должность министра. Но Тао отказался. Император спросил его, что такого привлекательного там в горах, что он предпочёл своё затворничество славе при дворе. Тао написал ответ императору четырехстрочным стихом:

Ты спросил, что я нашёл в горах.
Я скажу: «Там белы облака,
Чем наслаждаюсь только я –
Тебе же предложить их не могу».

Император прочёл это стихотворение и понял, что это какая-то бессмыслица: белые облака можно увидеть повсюду, а не только в горах. Но смысл в том, что белые облака, которые видел Тао Хунцзин – это совсем не те, которые мог видеть император. Вот переживание. Переживание Дао практикующим – совсем не то же, что у не практикующего.

Знаменитого монаха Ханьшаня часто спрашивали: «Что у тебя есть?» Он отвечал, что у него есть всё: «Белые облака в небе служат мне одеялом, земля – моя кровать, горы – подушка. А четыре моря недостаточно велики, чтобы искупаться или нырнуть».

Таково было его переживание: единство с природой. Между ним и миром не было разделения. Но большинство людей думало, что у него ничего нет. Его обувь была из древесной коры; штаны из листвы деревьев.

Только когда вы отложите всё, что получили со времён рождения, может проявиться переживание дзена. Когда я учу своих учеников, как практиковать дзен, я говорю им сначала разделить свои мысли на три типа: прошлое, настоящее и будущее. Затем я говорю им сбросить мысли прошлого, затем мысли будущего. Остаются только мысли настоящего мгновения. Следующая ступень – отпустить и данный миг, поскольку нет такой вещи как данный миг. Это только мостик между прошлым и будущим. Когда вы отпускаете настоящее мгновение, может проявиться дзенское переживание, но только на простейшем уровне.

У вас может появиться вопрос: нам надо отбросить весь опыт, пока мы не достигнем состояния до рождения; значит ли это, что новорождённые ближе всех ко дзену? Нет, новорождённый не знает о дзене, поскольку вряд ли у него развились умственные способности, и он их не контролирует. Контроль работы ума необходим. Когда у вас есть этот контроль, вы можете отпустить знание и обоснования. Тогда возможно, что дзенское переживание проявится.

Если вы ударите и лишите кого-то сознания, получится ли что-то похожее на дзен? Чепуха. Если вы ничего не знаете о прошлом и будущем, и ваш ум пуст, это тоже не дзен. Ум, который пуст таким образом – очень усталый ум. Только очень ясный, живой ум может переживать дзен.

Описать переживание дзена я могу лишь путём сравнения. Взгляните на поверхность воды и на зеркало. Поверхность воды движется при малейшем прикосновении, а зеркало неподвижно. Зеркало может запылиться, но уберите пыль – и отражение будет ясное. Если вода волнуется, вы не получите отражения, только искажённую картинку. Движения воды похожи на движения в наших умах. Наши умы движутся благодаря знаниям и опыту, который мы накопили. Потому, что из-за них мы постоянно выносим суждения. Как вода в движении не может давать хорошего отражения, так и движущийся ум не может видеть ясно: то, что мы видим – или думаем, что видим – не реально.

Например, здесь около пятидесяти слушателей. У всех вас разные пути в жизни, разный опыт, разные уровни образования. Из-за этих различий каждый услышит одно и то же немного по-разному. Каждый судит об этой лекции по-своему. Это может быть одна лекция, но это могли бы быть и пятьдесят разных лекций. Это не дзен. Если бы это был дзен, то, когда говорит один человек, было бы так, будто слушает один человек. И если бы это было так, то мне не нужно было говорить – ведь вы знали бы то, что я хочу сказать, ещё до того, как я заговорю.

Это показывает такая история из ранних дней дзенской школы. Тогдашний император попросил некоего чаньского мастера произнести речь. Чтобы подготовиться, император велел рабочим выстроить изысканный помост, с которого Мастер будет говорить. Когда пришло время, Мастер забрался на помост, сел, а потом быстро ушёл. Император изрядно удивился. Мастер ответил: «Я сказал всё, что хотел».

Несказанная Дхарма, и только несказанная Дхарма – высшая Дхарма. То, что можно сказать или описать – не настоящая Дхарма. Дзенские мастера говорят об этом много-много лет.

Когда мы говорим об отражениях в воде и в зеркале, обратите внимание, что совершенно чистое зеркало будет отражать лучше, чем неподвижная вода. Однако Шестой Патриарх возразил против использования зеркала как примера. Он указал, что, если бы существовало зеркало, то был бы ум, и это был бы не дзен. Тем не менее, мы используем зеркало для объяснения. Позже мы выбросим это зеркало.

То, что отражается в зеркале – снаружи зеркала. Если человек в состоянии, подобном зеркалу, то всё отражающееся – снаружи. Для такого человека «я» не участвует [в этом процессе]. Что он видит и чувствует – это только существование явлений; когда нет переживания «я», то нет переживания разделений, «нравится» или «не нравится».

Это не наивысшее состояние, поскольку, если у вас нет ничего, кроме осознанности окружающего, и нет явного «я», то всё ещё должно быть какое-то «я», осознающее окружающее. Тот, кто в таком состоянии – определённо в состоянии единства, поскольку кажется, что нет «я» – и кажется, что существует только окружающее. Это называется состоянием «единого ума», но это всё ещё не дзен. Чтобы это был дзен, должно быть «отсутствие ума» («не ум»).

Настоящее дзенское состояние не следует сравнивать со всеотражающим зеркалом. Всё существует без зеркала. В этом состоянии всё видится очень ясно, но нет понятий «снаружи» или «внутри», существует или не существует, имеет или не имеет.

3

Что хорошего в таком способе переживания? Это приводит нас к третьей части: цели дзенской практики. У дзенской практики масса полезных свойств – и для нас самих, и ещё больше для других. Эти полезные свойства можно видеть на трёх уровнях: первое – польза физическая, затем – уравновешенность ума и хорошее психическое здоровье, и, наконец, возможность пробудиться – духовная польза.

Помогая практикующему развить устойчивость ума, дзенская практика может укрепить психическое здоровье. А причина нездорового тела – на самом деле, психическое неравновесие. Дзенская практика может укрепить психические силы и способности. Даже при физической болезни у практикующего будет положительное отношение [к жизни], и его не будет затруднять делать то, что ему нужно. Хорошее психическое здоровье – основополагающая цель практики, а на начальных ступенях достигается телесная крепость, благодаря физическому сидению. Таким путём практика помогает поддерживать и фокусировать поток энергии, известной как ци. В даосизме и йоге тоже работает эта сторона практики.

Высшая польза практики – пробуждённость, подлинное дзенское переживание. Что в нём хорошего? Могу только сказать, что до просветления есть вещи, которые тебе нужны, и есть вещи, без которых ты бы охотнее обошёлся; есть вещи, которые нравятся и те, которые не нравятся. После просветления нет такой вещи, которая была бы мне нужна или не нужна, которая мне нравится или не нравится. Понимаете? Вот почему я сказал, что все вы уже знаете дзен. Видите ли, до просветления у нас много омрачений и много того, что нам надо делать; много того, что мы не хотим делать. Мы можем искать и достигать просветления, но, когда мы пережили его, больше нет никакого такого просветления. Нет тогда ничего, что нам надо было бы делать; нет ничего, чего нам не надо делать.

Линьцзи Исюань, знаменитый чаньский мастер, когда пробудился, учился у своего наставника, но тот не осознал немедленно просветления Линьцзи. Однажды этот наставник делал обход и проверял, все ли ученики практикуют усердно. Линьцзи лежал на своей подстилке и крепко спал. Мастер разбудил его своим посохом и спросил:

– Как ты можешь так лениться, когда все вокруг усердно практикуют?

Линьцзи только посмотрел на мастера, взял свои одеяло и подушку и пошёл ложиться в другом месте.

Мастер посмотрел, как Линьцзи перемещается, и спросил:

– Что это ты делаешь?

Линьцзи Исюань ответил:

– А что мне ещё делать?

Услышав это, Мастер подошёл к тому ученику, который практиковал особенно старательно. Он поднял свой посох и крепко ударил ученика несколько раз, и сказал:

– Вон там кое-кто практикует очень усердно, а ты что здесь делаешь, так дрыхнешь?

Старший ученик Мастера подумал: «Старик Мастер совсем рехнулся».

С тех пор Линьцзи не оставался спящим – он путешествовал, распространяя Дхарму. Традиция, развитая его последователями, называется школой Линьцзи, по-японски Риндзай.

История Линьцзи показывает, что после пробуждения нет ничего, ни практики, ни старания, которые нужны для самого себя. Есть только работа для других чувствующих существ и помощь им.

4

Упражнения и практику дзен-буддизма можно разделить на три уровня. Первый – переход от рассеянного ума к сосредоточенному. Второй – переход от сосредоточенного к единому уму. Наконец, отпускание даже единого ума – и достижение отсутствия ума.

Рассеянный ум увидеть легко. Мы все можем осознать это состояние, когда мысли беспорядочно приходят и уходят. Давайте проведём эксперимент. Пусть каждый поднимет указательный палец и смотрит на него. Просто смотрите и не думайте. Делайте это расслабленно.

Мы делали это тридцать секунд. Вы смогли обойтись без мыслей? Если не смогли, то у вас рассеянный ум. Когда мы делаем что-то рассеянным умом, то не используем всех своих возможностей.

Однажды дзенский мастер сказал своим ученикам:

– Дзенская практика очень легка. Когда вы едите, просто едите; когда вы спите, просто спите; когда вы идёте, просто идите.

Один ученик сказал:

– Я умею есть, спать и ходить. Все умеют это, так что – все практикуют дзен?

Мастер сказал:

– Неправда: когда ты ешь, твой ум не на этом едении; когда ты спишь, твой ум или наполнен снами, или затерян в неясном состоянии бессодержательности; когда ты ходишь, то спишь наяву.

Однажды в нашем Центре в Нью-Йорке мы наняли плотника для кое-какой работы. Он забивал в стену гвоздь, но поглядел в окно и увидел красивую женщину, проходящую мимо. Он ударил по пальцу и согнул гвоздь. Ему пришлось начинать всё сначала. Что он делал со своим умом? Ум точно был не на работе. Большинство из нас действует так же. Нам приходится использовать особые методы, чтобы привести свой рассеянный ум в сосредоточенное состояние. Поступайте, как сказал Мастер: когда едите, ешьте; когда спите, спите; когда идёте, идите. Когда практикуете, держите ум в сосредоточенном состоянии. Тогда, если вы слушаете звук, представляете или чувствуете что-то – что бы вы ни делали, вы будете делать только это и ничего другого. Вот сосредоточенный ум.

Дальше, расширяя это состояние, вы наконец придёте к исчезновению разделения между собой и окружающим: без различия между вами и миром. Если вы повторяете мантру, то вы и мантра становитесь одним. У этого состояния много уровней. На начальном уровне вы и ваш метод практики становитесь одним. Глубже – состояние, в котором вы чувствуете: всё, что бы ни встречалось вашим чувствам, всё, что вы видите и слышите – то же, что и вы сами. Тогда нет разделения между тем, что вы видите и тем, что слышите. У органов чувств больше нет раздельной работы. Это средний уровень. Ещё глубже – состояние, где вы ощущаете безграничную вселенную внутри себя. И это ещё не переживание дзена.

Отсюда мы должны использовать дзенские методы – гунъань (коан) и хуатоу – чтобы разбить состояние единого ума. Таким путём мы можем достичь просветления, можем достичь дзена.