Постоянное Озарение

Назначение культуры и свобода человека

Сущность религии. Личность и мир. Сущность науки. Объективность и мы. Проблема намерения. Познать своё сердце. Проблема метода. Смысл и средства передачи. Открытый ум. Путь и мудрость.

1. Сущность религии. Личность и мир.

Ре-лигия — это слово латинского происхождения, состоящее из приставки "ре-", что значит "вос-", "воз-":
революция — восстание,
реставрация — восстановление,
ретирада — отступление, возврат,
и т.д...
...и корень "лига" означает связь, союз.
Итак, ре-лигия означает восстановление связи. Человека с чем-то бОльшим.

Является ли религия опиумом для народа?
Если да, то это значит, что все люди, вносившие свой опыт в учения и практику религии, либо заблуждались, либо имели одну цель — запудрить мозги своих последователей.

Насколько мне известны примеры, из жизни святых и прочих религиозных людей, многие из них пытались не запутать и отвлечь человека от его действительных проблем, а наоборот, развить опыт и отношения, позволяющие обращаться с этими проблемами наиболее эффективно; видеть не поверхностные ветви проблем, а их глубочайшие корни.

Возьмём, например, попытки создания справедливого общества. Марксистский идеал говорит о том, что устройство любого эксплуататорского общества основано на краже. "Эксплуататоры" воруют часть труда, созданного "трудящимися". Следовательно, нужно построить такую общественную систему, которая была бы основана не на присвоении, а на справедливом распределении.

Однако давайте посмотрим: возможно ли создать такую систему из эгоистичных людей? Современное общество немыслимо без разделения труда. Специалист в медицине — лечит, специалист в строительстве — строит. Поэтому некоторые люди оказываются преимущественно производителями, а некоторые — преимущественно распределяющими произведённые блага.
Если от одних людей распределение благ зависит больше, чем от других, и эти распределяющие эгоистичны, то не найдут ли они способы себе распределять больше, чем другим?

Итак, выходит, что идеал личного совершенствования, предлагаемый религиями, не уходит от решения общественных проблем, а обращается к их самому глубокому уровню.

Где вообще лежит путь дальнейшего развития человечества?
Технический прогресс явно не даёт решения мировых проблем, а, напротив, делает жизнь всей биосферы всё более хрупкой и опасной.

Проблема, следовательно, не в том, как развивать технологии, а в том, как их использовать. Типичное отношение современного человека — видеть только свой участок работы: например, отвечать за расширение и удешевление некого производства. Но "за границами его ответственности" остаются другие стороны этого производства — например, его экологическое влияние, его экономичность, степень его соответствия современным нуждам планеты.

Возьмём, например, такое производство, как школьное образование в современной России. Не очень давно, по историческим масштабам, оно было сделано из 10-летнего 11-летним. И вот уже политики и чиновники предлагают держать детей в школе по 12 лет. Чтобы решить какие-то свои демографические проблемы — типа сделать более равномерным поступление рабочей силы на рынок "взрослой жизни".

А где здесь внимание к действительным потребностям школьников? Где учёт того факта, что многолетнее пребывание детей в большинстве школ не предполагает участия в общественно-полезной деятельности, во "взрослой работе"?

Иными словами, вместо врастания во взрослую профессиональную деятельность, которое так необходимо для развития личности подростков и даже детей, их приучают тратить годы жизни на нечто предположительно-полезное для "культурного человека".

Откуда такой подход? Может быть, наша педагогика по-другому не умеет или чего-то ещё не знает? Нет. Проблема не в недостатке науки и технологий. Проблема в том, что люди замкнуты в привычных областях и стандартах своей профессии — так же, как птицы "инстинктивно" вьют гнездо одним и тем же способом, из поколения в поколение.

Человек, замкнутый в своих шаблонах деятельности, может согласиться со всем, что я говорю, сказать: "Да, надо работать по-другому..."

и что он сделает дальше?..

Он скажет: "...но прямо сейчас мне некогда что-то менять: вот квартальный отчёт составлять надо, потом на конференцию ехать..."

Человеческий организм — вот хороший пример для устройства общества и всего человечества. Каждая клетка действует не только для себя, но в равной степени для всех остальных, для блага всего организма.

Точно так же, надежда на общественную эволюцию человечества — только в том, что люди, как клетки единого тела, будут думать, каждый на своём месте, за весь мир в целом. Говоря практически — учитывать в своей деятельности интересы целого, расширить свою "область ответственности" на всё происходящее.

Это не так трудно и утопично, как может показаться. Это не значит думать за всех — это значит всего лишь не отбрасывать никаких сигналов и потребностей мира как "не моё дело". Пусть у них будет хотя бы шанс как-то войти, быть учтёнными в нашей работе.


Итак, религия по своей сущности и первоначальному предназначению — это:

(1) то, что предназначено для преодоления искусственных ограничений человеческого мышления.

(2) Форма накопления опыта наших предшественников (так же, как и наука).
Кто-то может использовать её для одурманивания себя и других, для запудривания мозгов. Но значит ли это, что религия сама по себе плоха, и мы должны от неё отказаться?

Одно и то же можно использовать по-разному, в зависимости от наших намерений. Один и тот же нож может использоваться для приготовления пищи, чтобы кормить людей, и может использоваться для убийства. Значит ли это, что нож плох, и нужно от него отказаться?

Итак, если использовать религию как сосуд с опытом, накопленным нашими предшественниками, и могущий помочь нам в нашем личностном и мировоззренческом развитии, то он, теоретически, может быть полезен.

Далее, является ли религия подходящей формой накопления опыта, или сам характер "религиозного опыта" порочен?

Не пора ли всякую религию, если она хоть чем-то ценна, заменить наукой?

2. Сущность науки. Объективность и мы.

Чем отличаются религия и наука?

1. Наука доказательна.

Но и в религиях можно встретить обоснования и доказательства.
Да, в религиях обычно играют важную роль "откровения", то есть понимания, полученные людьми, находившимися в необычном для большинства состоянии ума — в более открытом и вдохновенном. Считается, что на обычном уровне осознанности человек может не вполне понять и не смочь проверить эти откровения — ему нужно пройти определённый путь, чтобы "встать на их уровень" и убедиться в их истинности на личном опыте. Уже поэтому в религии нужна вера.

Но разве не так же обстоит и в науке? Хотя многие положения науки доказываются и обосновываются, в ней всегда остаются некие основные постулаты, принимаемые как очевидность, без доказательств. Не всегда эти постулаты очевидны для новичков. Например, в популярной астрономии принято утверждать, что Земля вращается вокруг Солнца. Противоположная точка зрения, что Солнце вращается вокруг Земли, считается менее верной, поскольку сложнее было бы вычислять орбиты планет, считая Землю центром.

Но на самом деле, этот постулат — всего лишь один из упрощённых взглядов на мир. Что вокруг чего вращается — зависит от выбора системы отсчёта. Если взять за точку отсчёта Землю, то Солнце действительно вращается вокруг Земли. То, что Кеплер и другие астрономы стали брать за точку отсчёта Солнце, это лишь вопрос удобства для их конкретных расчётов.

Более того, если взять более общую точку отсчёта — всю Солнечную систему — то следует сказать, что Земля и Солнце вращаются не вокруг друг друга, а вокруг общего центра масс. Ещё точнее, следует взять центр масс всех тел Солнечной системы. И так далее. Всякая "научная" точка зрения — лишь постулат, взятый для удобства моделирования.

Иными словами, наука, как и религия, основана на некоторых предположениях, которые
- либо считаются очевидными, исходя из житейского опыта,
- либо выбраны из удобства,
- либо требуют для своего обоснования достаточно глубоко погрузиться в логику данной науки.

2. Наука основана на экспериментах.

Но и религия основана на опытах — на духовных опытах и постижениях людей. Считается, что, пройдя определённый путь, последователь данной религии сможет видеть мир таким же образом, как и те, чьи взгляды религия выражает.

Поэтому неточно было бы сказать, что наука обоснована экспериментально, а религия — нет. На самом деле, отличие в том, что современная наука обычно считается ОБЪЕКТИВНОЙ.

Иными словами, любой исследователь в данных условиях должен получить одинаковый результат.

Но в наше время уже признано самими учёными, что такой подход не работает в "гуманитарных" науках — связанных с человеческим мировоззрением. Результат многих исследований (скажем, в психологии или философии) зависит не только от объекта исследования, но и от способов исследования, и от самого исследователя:

Иными словами, требование "классической объективности", мягко говоря, устарело применительно к науке о человеке.

На самом деле, очень смешно выглядит "проблема", высказывавшаяся некоторыми исследователями религий: глядя со стороны, я не могу вполне понять предмет своего изучения. А если я вовлекусь внутрь данного учения и практики, я не смогу оставаться объективным.

Что же мешает "быть объективным"? Опирайтесь на факты; осознавайте условность всех объяснений.

Другое дело, что коллеги могут заявить: "Вы вошли в эту систему, вы не можете быть объективными". Это так же смешно, как когда мне говорят: "Ты русский человек, ты вырос в европейской культуре. Ты не можешь вполне понять даосизм, китайскую культуру"...

Да, я навсегда сохраню какие-то детали своего мировоззрения, буду думать в терминах русских народных сказок, а не зулусских; но это не значит, что даосская мудрость обречена остаться для меня непонятной. Ведь её смысл — не в том, чтобы углубить представления китайца о его собственных культурных ценностях; её смысл — в том, чтобы указать на первичность ума без слов, описать устройство всякого человеческого мышления — и китайского, и русского, и эскимосского.

Точно так же, хотя буддизм, в некоторых своих формах, использует индийскую мифологию, его сущность не зависит от неё, поскольку направлена на решение центральной проблемы каждого человека — иллюзорной отдельности, внутреннего противостояния.

Так же библейские религии, хотя и исходят из наличия Бога, неочевидного для многих людей в современном мире, говорят именно о пути развития человека, которым он может преодолеть свою запертость в рамках "владыки Я".

Религии говорят на разных языках, которые, действительно, зависят от культурных условий их возникновения.

Но значит ли это, что мы не можем использовать опыт духовного развития людей, в багаже какой бы религии он ни содержался?

Да, конечно, если мы считаем себя, например, христианами и понимаем Христа как идола, которому следует поклоняться, то не должны поклоняться никакому другому идолу — например, Будде или Магомету. Но если мы, опять же, христиане, и понимаем Христа как то, что можно увидеть везде, во всяком проявлении Творения, то мы можем понять, что можно поклониться и статуе Будды, и пьяному соседу, и кусту малины.

Ограниченность, "опиумность", присуща не религии, а способу понимания человека. Это ясно выражено следующей старинной притчей.

ЛУНА И ПАЛЕЦ

После дня работы в поле, Мастер и ученик собрали свои инструменты, чтобы идти домой. Мастер залюбовался тем, как лунный свет пронизывает лёгкие, кружевные облака.
— Почему мы стоим? - озабоченно спросил ученик. Мастер поднял руку и указал на луну:
— Видишь?
Ученик осмотрел руку Мастера и сказал:
— Ага!
— Что ага? - засмеялся Мастер.
— Учитель, у вас грязные пальцы, - ответил ученик.

Такая же ограниченность — когда путают смысл и средства его достижения — может быть связана и с "научным", а не "религиозным", подходом.

Однажды я говорил с одним очень хорошим человеком о том, что неплохо бы пригласить в университет, где он занимал высокую должность, некоторых религиозных деятелей, чтобы они провели для желающих лекции по теории и практике своих религий.

Этот человек отвечал мне, что назначение университета — не помощь людям в их развитии, а сохранение "идеалов научности".

- Интересно, - сказал я, - почему же большинство людей об этом не знает? Они думают, что их налоги, за счёт которых существует университет, тратятся ради общественной пользы, а не чьих-то идеалов.

Потом тот человек сказал:

- Если каждый будет воплощать свою философию в жизнь, то что же получится? Допустим, его философия говорит, что нужно убивать старушек-процентщиц — так он бросится убивать старушек!..

А вы как думаете?

Разве нежизненные, фантастические "философии" не существуют только благодаря тому, что их создатели и носители не заботятся постоянно о проверке своих идей на прочность?

Множество людей, вовсе даже и не склонных к философиям, пребывают в таком же полуфантастическом мире, где их действительные жизни заслонены пеленой фантазий.

С одной стороны, фантазии — способ выхода из стресса; но это временное средство, для перегруппировки и перенаправления сил. Если же они становятся постоянным спутником человека, его горько-сладким грузом, то и получается "опиум", закрывающий от человека возможность действовать свободно и воспринимать ясно.

Чтобы пробудиться, нужно освободить весь ум целиком; невозможно освободиться, продолжая лелеять где-то в уголке свои фантазии и любимые "сценические маски".

Итак:
- ложные представления о науке — например, как о чём-то "объективно" отдельном от жизни и мировоззрения личности — могут стать таким же опиумом, как и ложные представления о религии.

Возможно ли выработать правильное отношение, правильный взгляд, чтобы использовать то полезное, что могут предложить разные науки и религии, но не впитать при этом какие-то предрассудки?

3. Проблема намерения. Познать своё сердце.

Искренний практикующий делает ложное учение истинным.
Неискренний практикующий делает истинное учение ложным.

Когда человек делит учения на "своё" и "чужие", каково намерение этого?

Отказ принимать "чужое" учение — это способ защитить свою внутреннюю неискренность от разоблачения, от анализа, от проверки жизнью.

Точно так же, некритичное следование "своему" учению — означает на самом деле отказ обдумывать и действительно применять его. Некоторые люди говорят: "Мы не должны думать сами. Мы должны слушать, что говорит Учитель: он мудр, а мы глупы, и всё равно ничего умнее не придумаем". Таким образом эти люди "принимают на веру", возможно, совсем не то, чему на самом деле пытается учить их учитель, а своё первое попавшееся понимание его слов. И это "первое попавшееся понимание" - как раз и есть искажённое, эгоистичное толкование — которому таким образом даётся "защита внешним авторитетом".

Об этом, в частности, говорил Исус: "Берегитесь закваски фарисейской"... Сущность "фарисейства" - в попытках соответствовать внешнему виду "правильности", в жертву которым приносится настоящее понимание и действие, свобода собственного сердца.

Таким образом, неважно, отказывается ли человек воспринимать мудрость "извне", говоря: "я думаю своей головой", или человек отказывается думать сам: "я придерживаюсь своего учения"... В обоих случаях это уход от ответственности, объективности, пути саморазвития.

Чем вызван такой уход? Тем, что данная деятельность этого человека оказывается оторвана от его действительного намерения саморазвития и познания.

Человек думает: "Я не должен признавать эту истину. Это моё личное право, что признавать и с чем соглашаться. Никто не смеет требовать от меня большего, чем то, что я делаю добровольно".

Таким образом, человек думает, что он пользуется своим правом на субъективность. На самом же деле, он при этом становится жертвой обмана. Тот же обман — возможно, вложенный в человека какими-то прошлыми обстоятельствами — лежит в основе лени. "Я делаю, что делаю, и никто не вправе ТРЕБОВАТЬ от меня бОльшего", - думает человек. И не замечает, что защищаемые им "его собственные" лень и субъективность — это чужеродная ловушка, причиняющая ему страдания, мешающая влиться в естественный поток восприятия-и-действия.


Итак, первое условие эффективной учёбы — явность её связи с действительным, глубинным намерением человека. Попытка учиться может быть связана сразу с несколькими мотивами. Если из них выходят на первый план поверхностные, связанные с какими-то посторонними вознаграждениями, то к чему приведёт такая учёба?

4. Проблема метода. Смысл и средства выражения.

Вершей пользуются при ловле рыбы. Поймав рыбу, забывают про вершу.
Ловушкой пользуются при ловле зайцев. Поймав зайца, забывают про ловушку.
Словами пользуются для выражения смысла. Постигнув смысл, забывают про слова.
Где бы найти мне забывшего про слова человека, чтобы с ним поговорить!

Чжуан-цзы

Когда у человека есть действительное, соединённое с его сердцем, намерение учиться, следующая проблема — искусный метод.

Как показано выше на примерах педагогов и философов, есть две трудности:
1. Практик, много умеющий делать, может быть замкнут в своей практической области, и затрудняться применить теоретическое осознание в своей деятельности.
2. Наоборот, теоретик может искусно жонглировать теоретическими идеями, но затрудняться их воплощением в практику.

Иными словами, искусность в одной из областей — практики или теории — в современном мире типично остаётся замкнутой в своей области, не получая необходимого развития через взаимодействие с другой областью.

Причин у такого положения несколько.

Во-первых, знания и умения хранятся в памяти по-разному [1]. Так что, теоретически изучая какое-то умение и всё узнав о нём, человек не прибавляет себе ни капли этого умения. Нужно пробовать применять его — тогда умение можно развить, и можно стараться делать это в соответствии с теоретическим пониманием.

И наоборот, практическое овладение неким умением не даёт, само по себе, способности осознавать его теоретически, видеть в контексте соотношений с другими областями и методами.

Во-вторых, типичная раздельность теоретической области и практической поддерживается теми способами, которыми передаётся современная человеческая культура.

Антропологи различают два основных способа передачи культуры [2]: теоретический, то есть через описания, и симпрактический, то есть с практикой, через практику — в совместной деятельности, путём подражания и т.д.

Когда работа с описаниями остаётся непосредственно связана с практикой, то мы можем быстро "переводить" со своего теоретического языка на язык практики, и наоборот. Соответственно, мы можем легко понимать другие "языки описания", если наблюдаем, как работают их связи с практическими явлениями.

Если же область теории обособляется, то возникает проблема "вавилонского башне-строительства". То есть, не видя, на чём практическом основано то или иное понятие языка, мы можем опереть его лишь на другое понятие своего языка. И поэтому не удаётся договориться с носителем другого языка, с другой системой опор.

Более ста лет назад проблема связности теории и практики уже стала одной из центральных для европейских мыслителей. (А в религиозных и эзотерических системах она учитывалась, кажется, с момента их возникновения.)

Эдмунд Гуссерль, например, писал, что "потоки почти бессмысленных работ захлёстывают современную философию, взаимопонимание затруднено из-за «смешения языков»..."

Откуда берутся "бессмысленные потоки"? Верно: оттого, что творцы этих потоков больше не видят сразу, или даже не считают важным, ценны или бессмысленны данные слова. Деятельность — например, философская — которая изначально была направлена на решение главнейшей задачи человека — построить его "путь к небу" - стала "самоценной", областью игр со словами, упражнений в болтовне.

Поэтому Гуссерль посвятил свои исследования поиску единой основы для всех языков. Свой метод он назвал "феноменология" - наука о явлениях. Обобщённо говоря, идея феноменологии, как я её понимаю, такова:
(1) Мы учимся видеть явления, как они есть, независимо от способов их дальнейшего описания.
(2) Мы изучаем свои средства познания и описания. Таким образом, мы видим, как исходные восприятия "фильтруются" через нашу систему понятий, и по каким полочкам и ящичкам раскладывается воспринятая энергия.
(3) Соответственно, мы учитываем цели, участвующие в данном восприятии, поскольку цели направляют смысловое связывание — явлений, понятий, действий...

Значение такого метода трудно переоценить. Человек, овладевший им, может свободно ориентироваться в любых описаниях и явлениях. Он может всегда видеть, достаточны ли и наглядны ли описания, чему именно соответствует тот или иной термин, можно ли обобщать, или явление ещё недостаточно знакомо для того, чтобы делать определённые выводы, и т.д. и т.п.

Насколько мне известно, у Гуссерля не было таких учеников, которые могли бы в полной мере продолжить его работу. Может быть, потому, что он не успел разработать систему передачи своего знания. А как феноменологию преподают сейчас?

Один замечательный и очень умный человек, И.В., которого считают одним из ведущих российских феноменологов, ведёт курс по феноменологии, где он может рассказать в подробностях, почему Гуссерль употребил именно такой-то термин, а не очень похожий. Кажется, И.В. может объяснить каждую точку и запятую в трудах Гуссерля или Брентано.

Но после всего этого он делает доклад на тему "Различение первично, отождествление вторично". Мол, каждый раз, когда мы узнаём какой-то предмет, это начинается с его отличения от всех остальных.

А на самом деле? Даже не нужно быть феноменологом, чтобы видеть: когда мы различаем, например, две разноцветные половинки предмета, мы каждую половинку одновременно отождествляем, как нечто цельное: отождествляем саму с собой, чтобы можно было отличить от другого. (Не говоря уже о том, великую ли практическую ценность имеет обсуждение таких тем.)

Почему так происходит: зная всё О чём-то, совершенно не владеть этим чем-то?

Потому, что так преподают философию: объясняют студентам, какие термины ввёл, допустим, Гуссерль, и каковы их "определения".

Передают ли студентам метод? Методов преподаётся два:
(1) зубрёжка,
(2) поверхностное обсуждение, в меру понимания преподавателя. Если преподавателя интересует игра слов, он обсуждает, насколько изящно данный философ играл словами. Если преподавателя волнует признание коллег, он обсуждает, насколько коллеги признавали или не признавали данного мыслителя, какие были и есть мнения; считается ли это сейчас актуальным или модным в каких-то кругах...

Что бы таким способом ни преподавали, включая самые замечательные методологии, у учащихся остаётся:
(1) знание — несколько умных терминов,
(2) умение — зубрить и поверхностно болтать на данную тему.
С первого взгляда это может показаться несущественным, но на самом деле, после пяти лет такой дрессировки почти никто больше не способен заниматься настоящей философией.

И такой метод — отнюдь не пережиток советского образования, когда требовалось вытеснить самостоятельную мысль беглостью в цитатах. Похоже, так же устроено преподавание и в других странах [3].

Итак, наша система развития, наш путь — это единство:

• и совершенствование представлений,
• и развитие навыков,
• и обнаружение нашей изначальной природы -

для воплощения наших действительных возможностей в осмысленной жизни.

5. Открытый ум. Путь и мудрость.

В разных традициях говорится о двух нераздельных сторонах Учения. Это

• мудрость
• и искусные средства (метод).

Искусные средства могут быть косвенными, и иногда могут казаться странными, непонятными, приводящими в замешательство — но они

• неотделимы от мудрости,
• применяются в соответствии с необходимостью данного конкретного мига
• и ведут к единственной цели — самораскрытию мудрости учащегося.

Понятие "эзотерика", от греческих слов "внутренний двор", родилось именно как выражение того факта, что для разных уровней понимания нужны свои приёмы, которые передавали бы не просто информацию, а заставляли бы осваивать практические методы работы ума.

Современные психотерапевты наконец обнаружили, что сказка, уместно рассказанная пациенту, обычно помогает больше, чем научное, "аналитическое" разъяснение его проблемы.

Зачем нужно обучение загадками и притчами, если можно объяснить всё "просто", "научно"? Если человек узнал какую-то теоретическую информацию, она остаётся мёртвым грузом, и скоро забывается — если не увязывается в практику.

Другое дело, когда человек сам находит параллели и аналогии — тогда учебный материал используется умом примерно так же, как информация, находимая в самостоятельном исследовании.

Почему в религиях используются образы — например, ангелов, святых, мифологических существ? Потому, что передача чисто словесного знания менее полезна, чем обращение к образному уму, лежащему в основе мышления.

Как уже упоминалось, назначение религии — помощь человеку в устранении его основной, на нынешнем этапе развития человечества, проблемы — внутреннего противостояния, раздвоенности ума на "добро и зло", "я и другие" и т.п. Корень всех страданий человека — неведение, а именно неведение о его действительной, изначальной природе.

Цель духовного пути — раскрытие изначальной мудрости, которая, согласно определению Буддхагхоши [4], есть

то, посредством чего постигают явления, как они есть, и рассеивают тьму заблуждений.

Это не значит просто логическую ясность ума. Мудрость — это:

- Свобода от вредных страстей, которые захватывают власть над умом, сужают поле зрения, заставляют совершать глупые поступки и бессмысленно терять силы.

- Свобода от подавления чувств, которое вело бы к ослаблению внимания, потере бдительности, внутренним конфликтам и заболеваниям.

- Свобода от предрассудков, то есть от применения ограниченных знаний в явно неподходящих случаях. Предрассудки развивали бы безответственность, вели бы к потере искреннего взгляда на мир и смысла собственной судьбы.

Кроме того, мудрость — это возможность взаимопонимания и сотрудничества с другими существами, вместо розни и противостояния; это возможность помогать себе и другим самыми подходящими способами.

Мудрость — это способность не путать проверенное знание и предположения, способность не торопиться раскладывать по полочкам и наклеивать ярлыки. Мудрость — это шанс всей своей жизнью распространять мир между людьми и осознание того, как любые действия отражаются на всей планете в целом; мудрость — это единственный шанс уберечь жизнь на Земле от преждевременной гибели.

Мудрость — это состояние пробуждённости от полу-истин и снов,
это нахождение себя, своего самого заветного желания.

1. Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хофстедтер. Мозг, разум и поведение. М., 1988. С. 164-166.
2. В. Н. Романов. Исповедь научного работника, или Утешение методологией. //Три подхода к изучению культуры. /Под редакцией В. В. Иванова. М., 1997.
3. R. M. Pirsig. Zen and the art of motorcycle maintenance. Toronto/N.Y./L., 1980 (1st printing - 1974). (Перевод издан, есть и в Инете: Роберт Пёрсиг. Дзен и искусство ухода за мотоциклом.)
4. Эдвард Конзе. Буддийская медитация: благочестивые упражнения, внимательность, транс, мудрость: Пер. с англ. - М.: Изд-во МГУ, 1993.

Постоянное Озарение, 2004