Саймон Чайлд

Объяснение буддизма в западной культуре

О типичных различиях в мировоззрении китайцев и людей западной культуры, и каких изменений это может потребовать в изложении буддийского Учения.

Беседа в Чаньском медитационном центре в Нью-Йорке, октябрь 2008 г. Перевод Постоянного Озарения с сокращениями по Chan Magazine 2009 №3 (Summer).

Культурные различия и перевод

У западных буддистов, как правило, нет «фонового» понимания Дхармы, исходящего из образования дома и в школе; а китайцы зачастую вырастали в буддийской семье и впитали понятия Дхармы естественно, как часть мировоззрения. Поэтому люди Запада могут вносить во практику больше недопонимания, и обычно им нужно дать больше образования в основах Дхармы.

На Западе не всегда понимают, что термин «ум» в буддийской литературе и во словах учителя может включать «сердце» или чувства, поскольку китайское слово синь включает оба этих понятия, ум и сердце, в одном слове. Может возникнуть недопонимание, как будто «ум» относится лишь ко процессам мышления и сознания, не замечая, что учения говорят и об эмоциональном мире практикующего. Сходная проблема в том, что китайское слово «ощущения» включает ощущения чувств, эмоций — это тоже может привести к путанице у западных практикующих, когда они толкуют ощущения как лишь телесные, такие как прикосновения. Например, мы говорим об «ощущении сомнения» во практике хуатоу, и некоторые думают, что нужно найти что-то такое в телесных ощущениях.

Формы выражения — словесные или в физических объектах, вроде статуй, или в церемониях — могут не вызывать резонанса у людей из другой культуры, выросших среди иных символов. Поэтому перевод требует не только пользования словарём. Может быть уместнее увязываться с символами слушателей, чем пытаться объяснять символизм иной культуры. Например, во многих старых историях есть культурная символика типа драконов, лотоса, нефрита — требующая пояснений для западных учеников; так зачем тратить время на эти объяснения, если можно использовать символы, известные им с детства? Как чань-буддизм, придя в Китай, вобрал даосские черты, сейчас западный чань может найти способы применять западные культурные понятия, возможно, даже заменить некоторые знакомые даосские и иные исторические и культурные отсылки.

Образование и мыслящий ум

Я слышал, что китайское образование несколько более «авторитарное»: ученики узнают факты от авторитетной фигуры и принимают их за истину. А на Западе учат проверять и оценивать самостоятельно, ставить под сомнение слова учителя, если они кажутся не ясны. Учат использовать мышление и логику, берясь за проблемы; прикидывать ценность предложений. Отвечать так становится естественной привычкой. Это влияет и на принятие указаний по Дхарме, и на отношения с учителями.

Поэтому типично, что у китайцев больше, чем на Западе, готовность принимать авторитетные фигуры и откладывать собственные мнения и идеи, слушая мнения и идеи авторитета; быть скромнее в отношении своих собственных воззрений. Люди западной культуры обычно готовы принять доказательства своей неправоты, но не примут слова «гуру» и не сочтут себя неправыми, если это не будет хорошо обосновано. Это может быть высокомерием, но чаще они просто были так воспитаны: с пытливым умом, уважающим факты и обоснования больше, чем авторитеты.

Как следствие, Шифу говорил, что на Западе люди меньше склонны просто делать, что им сказано, когда объясняются методы практики. Люди захотят знать, как это работает; какие есть доказательства; как оценивать продвижение; сколько времени это займёт; какой процент неудач и так далее. Если эти вопросы отметать как неважные, они могут решить не заниматься практикой, полагая, что это, должно быть, лишь предрассудки, если нет адекватной теоретической и доказательной базы.

Модель себя

Зачастую у людей из Азии бывает то, что психологи называют «встроенным Я». Ощущение себя встроено в семью и общество, и у них намного меньше чувства себя, отдельного от других, чем у людей Запада. И в их культуре могут считаться стыдными, нескромными разговоры и заботы о себе и своих эмоциях и чувствах.

Тогда как на Западе у людей «индивидуальное я». Они тоже заботятся о своей семье; возможно, имеют «привязанность» к семье, но есть в их умах и ясное различение между собой и семьёй. Мы, западные люди, естественно говорим о себе — и это способ познавать себя через разговоры с друзьями, способ каяться в ошибках и глупости. И это способ проявлять участие, слушая других, когда они говорят о себе.

Из этих различий вытекает, что люди из разных культур могут слышать совершенно разные сообщения, когда им говорят о понятии «отсутствия я». Китайцы могут понять это как откладывание себя — как способ покончить с социальными ошибками себялюбия (эгоизма), так что у них не будет возражений против этого. Но западные люди могут услышать нечто совершенно иное. Отождествляясь с индивидуальным я, они могут думать, что отсутствие я означает уничтожение; и иногда они толкуют это совершенно буквально: будто они могут исчезнуть и больше не смогут иметь отношений с партнёрами и семьями. Это требует разъяснений для западных практикующих, и мне нередко приходилось успокаивать участников затворений, на личных беседах, что опасности исчезновения нет, а просто их недостаточное понимание себя — вот то, что может исчезнуть при продолжении практики.

Итак, китайцы могут воспринимать это учение как нечто очень положительное и желательное (отложить себя — то же, что отложить стыдную привычку себялюбия); а люди западной культуры часто чувствуют угрозу из-за недопонимания (что это касается «избавления» от своей личности, которую они находят, вообще-то, естественной и полезной). Вот два очень разных восприятия одного и того же учения, основанные на различиях в воспитании слушателя. Западным людям всё ещё нужно разобраться с эгоизмом (себялюбием), но его нужно отличать от «себя» — себялюбие нужно отложить, а себя нужно осознать как пустотных. От себялюбия можно избавиться, но «я» не устраняется (оно всегда было пустотно, и нужно понять его как пустотное).

Монашество

Исторически, основные методы упражнения развивались почти исключительно для монашеского образа жизни, а миряне редко занимались интенсивным и долговременным упражнением ума. Сейчас мы в иной ситуации на Западе (а возможно, и на Востоке), и к этому нужно приспосабливаться.

Почти все западные практикующие — миряне. Это значит, что их жизнь обычно полна забот и обязанностей, а для формальной сидячей практики возможностей меньше, так что они должны больше полагаться на продолжение практики вне затворения, вне сидения на подушке. Вызовы повседневной жизни будут вести к более тщательным упражнениям, если дать людям методы для применения в их условиях. Шифу (Мастер Шен Янь) уже ведёт важную работу с мирянами на Тайване. Возможно, больше людей на Западе услышат нас, если прозвучит западный голос, особо приспособленный к западным культурным ценностям.

Карма и перерождение

Большинство людей Запада не принимают учение о прошлых жизнях (хотя многие и принимают). В личных беседах на затворениях в Европе и США некоторые практикующие говорили, что для них это становилось проблемой. При объяснении причин и следствий надо это учитывать. Причины и следствия можно объяснить и без того, чтобы полагаться на буквальное принятие идей о перерождениях. Будда не просил нас верить в его учения, он просил проверять их самостоятельно и смотреть, приносят ли они нам пользу; так что, нам не нужно навязывать практикующим доктрины, если те не кажутся им полезны, или кажутся путающими и отвлекающими.

Практика поклонения

Хотя многие западные практикующие занимаются практиками поклонения, такими как практики Чистой земли, для многих других в этом нет никакого смысла, кроме упражнения в сосредоточении — так точ и эти учения нужно излагать так, чтобы принимать это во внимание и избегать замешательства слушателей.

Мотивация для практики

Типичный человек западной культуры ориентирован на достижение целей, ищет саморазвития, просветления, освобождения от стресса; так что, по крайней мере на ранних ступенях, его практика центрирована на нём самом. Это не всегда так для китайца, выросшего в буддийской семье и просто естественно продолжающего семейную традицию как «привычку» или культурную норму. Для вовлечения людей с такими разными мотивациями нужны разные походы во преподавании.

Исследование возможных изменений

В течение веков, методы практики и преподавания менялись, в ответ на разные нужды практикующих и обстоятельства их культуры, образования и пр. Этот процесс изменения должен продолжаться, следуя примеру Шифу, который переносил чань на Запад и, делая это, приспосабливал его [методы и учения].

Интересно, что прошлое развитие чаньских методов изложения Дхармы происходило как приспособления для нужд дальневосточных практикующих — и, в основном, монахов; что может не всегда подходить для мирян и людей запада (а иногда может и мешать — например, когда человек неправильно понимает отпускание привязанности к себе — как отрицание или уничтожение себя).

В некоторых вышеописанных случаях, изложение проблемы подразумевает возможный ответ — например, использование западных культурных символов вместо восточных. Но некоторые другие пункты требуют размышления.

• Мирянам нужны методы, дающие эффективное упражнение на коротких затворениях: у многих нет возможности посещать долгие периоды, из-за домашних и рабочих обязанностей. Это не значит, что нам нужен «духовный фастфуд» (Дхарма быстрого приготовления и низкого качества); речь о том, что переживание практики должно дать некоторую уверенность для продолжения и для возвращения на следующие затворения. Нам нужно найти способы так излагать Дхарму, чтобы на кратком затворении участники поняли и испытали пользу от практики. Это побудит их исследовать дальше: продолжать практику в повседневной жизни и возвращаться на затворения.
• Мирянам нужны указания по продолжению практики вне затворения; по использованию трудностей мирской жизни как способов упражнения. Например, [можно говорить] о проблемах в отношениях и о развитии осознанности.
• На Западе методы, исходящие из иной культуры и не принимающие западное ощущение себя могут привести к замешательству и подавлению себя, что скорее навредит. Нужны объяснения, чтобы люди применяли методы правильно и охотно.
• И китайцы, и люди Запада могут путаться в понятиях вроде привязанности, себя, мышления, пустотности, принятия и т.д. Но некоторые из ошибок у них отличаются, исходя из разных культурных сред, так что, нужны разные методы для помощи им во преодолении запутанности.
• На Западе привыкли учиться благодаря взаимодействию и исследовать свои проблемы с помощью обсуждений. Мы находим полезным в личных беседах на затворениях уделить некоторое время обсуждению проблем, возникающих в уме данного участника. Это может помочь ему отпустить привязанность ко своим заботам, и затем глубже укорениться во практике.
• Люди западной культуры склонны размышлять, их приучили полагаться на это — так что, нам нужно приспособиться к этой склонности. Пожалуй, это одна из сторон постепенного взращивания: мышление — это не «то самое», но на Пути его можно использовать. Вместо обучения не-думанию, учите, как использовать мысль для видения иллюзорной природы переживания. На наших «Затворениях западного дзена» мы применяем «упражнение в общении», чтобы помочь практикующим использовать мысль для истощения мысли. Заметьте, мы не учим, что ответ найдётся в мысли; но показываем практикующим способы, как использовать мысль, чтобы выйти за пределы мысли; использовать слова, чтобы выйти за пределы слов. «Упражнение на общение» — это специально сконструированное словесное упражнение, которое не является ни разговором, ни психотерапией. Иногда оно называется «медитацией общения», потому что это, на самом деле, форма медитации — и даётся с аккуратными и подробными указаниями.

Излагая всё это, я надеюсь придать вам уверенности в исследовании разных подходов ко практике; возможно, вы подскажете что-то о других проблемах или решениях преподавания Дхармы на Западе. Мы всегда должны осторожно хранить сердце практики, но для продолжения из поколения в поколение нужно и внимательно передавать Дхарму эффективным и понятным для получателя образом.