Мастер Го Жу

Извлекаем силу из кармических препятствий

Это беседа Достопочтенного Го Жу, одного из первых монахов-учеников покойного Чаньского Мастера Шен Яня, 27 июня 2009 года, утром предпоследнего дня десятидневного интенсивного затворничества по хуатоу в Центре Затворничеств Барабан Дхармы в Пайн-буше, шт. Нью-Йорк.

Доброе утро, Достопочтенные и все остальные! Давайте посмотрим на четвёртый урок Чаньского Мастера Дахуэя. Текст продолжается:

Только теперь люди не могут пересечь их. Хотя не реки и не озёра препятствуют им.

Как раз перед этим отрывком говорится, что у рек и озёр нет намерения препятствовать людям, и у Будды и патриархов нет намерения обманывать людей. Несмотря на то, что на пути практики приходится пересечь великие реки, практикующий не должен легко сдаваться перед этими вызовами. Не нужно обвинять препятствия или верить, что твои тело и ум неспособны продолжать. Можно придумать себе много оправданий. Но что на самом деле решает, можешь ли ты преодолеть затруднения – это твоя собственная решимость. Пока у тебя есть воля продолжать, это будет возможно.

Важно соотнести это с нашими собственными жизнями, прямо на этом затворничестве. Некоторые, придя сюда, попадают в сети психофизиологических реакций на медитацию и затруднений. Это затворничество со строгими ограничениями, так что они чувствуют себя среди преград, но не чувствуют раскаяния перед реальностью кармических препятствий. Если в ходе затворничества они просто болтаются в этих явлениях тела и ума, то к концу они не вынесут ничего, кроме этих препятствий. Чрезвычайно важно встречать препятствия лицом к лицу и использовать их, чтобы развить великое устремление продвигаться дальше. Если вы можете это, то больше не будете воспринимать их как препятствия на пути.

Впитываем кармическое препятствие

Если мы сравним это затворничество с теми, что проводил Шифу в свои ранние годы – по крайней мере, на которых бывал я – те были в десять раз труднее, чем то, что вы переживаете сейчас. Каждый раз, приходя на затворничество, я чувствовал себя ходячим мертвецом. Уходя с затворничества, я каждый раз обещал себе: «Никогда больше я этого не сделаю». Но на следующий раз я не мог отделаться от осознания, насколько жизнь хрупка и непостоянна. Если я не ухвачусь за эту возможность, то появится ли она снова? Так я подбадривал себя. Я всегда боролся с собой: «Надо ли мне пойти на затворничество? Или не надо?» У меня было сравнительно много времени перед затворничеством, чтобы принять решение. Но затем Шифу говорил: «Идём, затворничество», и я просто бросал эти мысли и шёл. Эти строгие затворничества дали мне огромное количество силы потом, до сего дня. С состоянием моего тела в то время, затворничества были пыткой. Но я смог выдержать и осознанно пройти до конца, несмотря на боль. Когда бы я ни испытывал физические затруднения, я порождал чувство скромности и практиковал покаяние за прошлую карму, что привела к нынешним препятствиям. Я не ожидал изменений, не сосредотачивался на всём этом, но просто принимал свои кармические препятствия и полностью впитывал их. Вот что я обнаружил: поскольку мы можем порождать великие обеты, эти боли, в конце концов, исчезнут.

Западная медицина и иглоукалывание

Когда проявилась моя физическая болезнь, я пошёл к западному врачу. Это было в 1970-е, это было очень дорого, а у меня совсем не было денег. У меня был мой Шифу, но он учился в Японии. У меня был учитель моего Шифу, Мастер Дун Чу, но он считал меня уже взрослым: я принял полные монашеские обеты и, значит, должен быть способен позаботиться о себе. Так что финансовой помощи ни от кого не было. Каждый визит к доктору стоил двухмесячной зарплаты обычного администратора, а как монах я столько не зарабатывал. Я смог позволить себе разве что три или четыре визита, а потом пришлось остановиться. После этого я продолжил лечение у китайских травников. Конечно, это было намного дешевле, но мне по-прежнему приходилось платить за всё из собственного кармана. Один рецепт от травника был всё ещё большой суммой денег для меня. К сожалению, лекарства китайской медицины оказались неподходящими для моего тела. Каждый раз, принимая прописанные лекарства, я получал жестокий понос; я не мог удержать лекарство и вдобавок слабел.

В конце концов, пришлось обращаться за лечением в бесплатные клиники. В то время они не предоставляли западных лекарств, а только иглоукалывание. Без преувеличения могу сказать, что во мне побывало, наверное, 10000 иголок. Эти иглы бывают разных размеров; некоторые примерно вот такой длины [показывает около трёх футов]. Поскольку мой паралич был в основном на правой стороне, они втыкали все иглы в левую сторону, в «хорошую» руку. Это чувствовалось крайне неприятно, особенно, когда иглы входили глубже. Их вставляли мне в лицо, во все части тела; назовите любую, там они были. Это сильнейшая боль. Иногда использовали прижигания; иглу накаляли, прежде чем воткнуть в меня, и это было намного неприятнее. Помню, как я лежал там со всеми этими иглами во мне и вспоминал описания ада из буддийских писаний. Один из адских миров описывался как постоянное пронзание мечами и копьями, пока ты не умрёшь, а потом ты просыпаешься и тебя продолжают пронзать, снова и снова. Я думал, что мои кармические препятствия должны быть так тяжелы, что ещё до попадания в ад я уже испытываю его.

Электрошоковая терапия

Через примерно год или два, иглоукалывание так толком и не помогло. И у кого-то появилась великолепная идея: мне нужно пройти электрошоковую терапию. В то время можно было увидеть рекламу по телевизору: в основном, опутанный проводами человек, и электрический ток пропускают по его телу. Я подумал, может, такая терапия даст моей парализованной правой стороне что-то снова почувствовать. Так что, я прошёл эту терапию дважды. В первый раз я сел там, весь в проводах, и доктор включил средний уровень электричества. Он спросил: «Вы что-нибудь чувствуете?» – и я сказал, нет, пожалуй, нет. По самой меньшей мере, были движения мышц, но, кроме этого, я действительно ничего не чувствовал. Так что он включил чуть побольше и спросил: «Что-нибудь чувствуете?» – и я сказал «нет». Каждый сеанс длился, может быть, пять или десять минут, максимум. Человеческое тело не может выдержать волну электрошока намного дольше. Он переключил ещё на одно деление и спросил: «Всё ещё ничего?» – и я сказал, вроде, нет. Левая сторона была вполне ясной, но справа, кроме мышечных потряхиваний, у меня действительно не было никаких ощущений. Так что доктор включил ещё побольше. После этого он постепенно переключал вниз и спрашивал меня. Всё, что я мог сказать: «Левую сторону да, моя голова в целом какая-то смутная, и меня подташнивает, но насчёт ощущений справа – я таки не чувствую никаких улучшений». Так что доктор сказал: «Этот паралич довольно тяжёлый; возможно, вы ждали слишком много лет. Вам нужно лечиться ещё. Приходите в то же время через неделю».

На второй раз, когда меня подключили, он начал с малого через средний к высокому, и на этот раз дошёл до максимального. Могу поклясться, я чувствовал запах жареного от своего тела, как от шашлыка. Если бы у меня были волосы вместо бритой головы, я гарантирую, у меня было бы большое афро [показывает руками длину волос] торчащее прямо во все стороны, вот так. При этом шоке всё моё тело вот так вытянулось [показывает выгнутую спину]. Мои зубы стиснулись так крепко, что чувствовалось, вот-вот раскрошатся. Слава богу, язык не попал между ними, иначе половина была бы откушена. Включив максимальные настройки секунд на тридцать (потому что человеческое тело может выдержать не намного больше), он стал уменьшать, затем выключил и спросил: «Как вы себя чувствовали?» Я сказал: «У нормальных частей была масса ощущений, а у ненормальных – никаких». Доктор некоторое время просто сидел молча. Потом сказал: «Я в этом бизнесе лет пятнадцать. Я включал этот максимум всего для двух человек; вы – этот второй». Так что я спросил: «Что стало с первым?» – и доктор сказал: «Он, в конце концов, умер». [Бурный смех слушателей]

Упражнения на затворничестве и физическая болезнь

По сравнению с этими временными эпизодами терапии, страдания, что я переносил на затворничествах, были намного труднее, не только физически, но и особенно исследуя хуатоу, не способный его разрешить. Физическая боль на затворничестве доходила до полного максимума, где уже не могло стать хуже. Период сидения был как пылающий огонь. Когда сидение оканчивалось, я не осмеливался даже тронуть свои ноги, не то, что массировать их. В такой боли я был, что, если я хотел пойти куда-то, мне приходилось буквально ползти, а боль пронизывала всё моё тело. Это было не как боль от иглоукалывания или электрошока. Она полностью пронизывала все части моего тела и длилась на протяжении всего затворничества. Это была пыточная боль. Но в конце концов я осознал, что это была та терапия, что нужна моему телу. Потому, что эта боль исходила, да, из моих кармических препятствий, но они на самом деле исходили из моего паралича. Внутренняя энергия пыталась пробиться через меридианы и каналы тела. Поэтому всё моё тело пылало болью. Но, когда энергия проникала повсюду, ощущения в правой стороне тела начинали возвращаться. Постепенно я преодолел паралич – не полностью, но стало намного лучше. Так что, могу свидетельствовать: упражнения в чаньской медитации, особенно практика затворничества, крайне полезны для регулировки и гармонизации тела и исцеления физических болезней. Но как мы прилагаем тренировку с трудностями, полученную на затворничествах, к нашим повседневным взаимодействиям с людьми и делами?

Могу свидетельствовать: упражнения в чаньской медитации, особенно практика затворничества, крайне полезны для регулировки и гармонизации тела и исцеления физических болезней. Но как мы прилагаем тренировку с трудностями, полученную на затворничествах, к нашим повседневным взаимодействиям с людьми и делами?

Зарабатывая на жизнь и посещая школу

Помню, когда я был послушником (это до того, как я начал чаньское обучение у Шифу), я хотел посещать школу и получить высшее образование. Мне приходилось самому платить за учёбу и учебники, Мастер Дун Чу не обеспечивал меня. Поэтому приходилось петь на похоронных службах, чтобы заработать на жизнь. Но я был не особенно хороший певец, и не очень хорошо играл на инструментах Дхармы. Так что я, в основном, увязывался за группой монахов-ритуалистов, что специализировались по этим делам. Они много критиковали меня. Когда им платили, они делили деньги, полученные от дарителей. И каждый раз они жаловались: «Мы упорно работаем над мелодией и хорошо знаем свои инструменты, а всё, что ты делаешь – гудишь кое-как [изображает плохое пение], и ударяешь в инструменты с ошибками. И всё же ты получаешь ту же долю денег. Тебе не стыдно?» Да, мне было стыдно, но мне нужно было обучение. Так что я продолжал крутиться возле них и некоторых других групп, где бы я ни мог получить денег, чтобы пойти в школу.

Какое-то время я жил в другом монастыре, и настоятель сказал мне: да, ты можешь остаться здесь, можешь пойти в школу, любые медицинские расходы – только скажи нам, и мы оплатим. Я был в восторге, потому, что у меня было много медицинских расходов. Я дал свой первый медицинский счёт монастырскому бухгалтеру, помню, он хлопнул по столу и сказал: «Твой грандмастер (Учитель твоего учителя) богат! Почему же ты не пошёл к нему и не попросил денег? Мы очень упорно трудимся за каждую копейку, и должны делиться теперь с тобой? Молодым монахом, что не умеет даже петь? Не может того, не может этого, и весь день только ходит в школу?» Так что мне пришлось забрать счёт. Я знал, что мой грандмастер не будет его оплачивать. Снова мне придётся самому зарабатывать на жизнь. Так что я вернулся в свой старый монастырь, храм Мастера Дун Чу. Конечно, там были работы по монастырю. И все участвовали в песнопениях праздничных дней: каждому назначался инструмент и определённые ритмы. В буддийских ритуалах обычно задействуют множество инструментов, больших и малых, не так, как на чаньских затворничествах, где всего два-три инструмента. Часто, когда была моя очередь исполнять эти ритуалы, это пересекалось со школьными занятиями. Я жаловался Мастеру Дун Чу: «Грандмастер, я не пойду на песнопения, мне надо идти в школу. Я уже заработал деньги на своё обучение, и в самом деле не могу пропускать занятие». Мастер Дун Чу говорил: «ВОТ твоё дело, жить здесь в монастыре. Делать то, что должен делать монах. Нам нужно, чтобы данный инструмент звучал; если ты пойдёшь в школу, то кто будет играть на нём?» И вот я думал: «Почему ты не спустишься из своей комнаты и не поиграешь на этом инструменте сам, так что ритуал сможет продолжаться?» Я хотел так сказать, но не осмеливался. Я захлопывал рот и прогуливал школу, чтобы участвовать в монастырских делах.

Владеть кармическими препятствиями

Иногда я болел сильно, и денег на лечение не было. Я смотрел на это не столько как на кармическое препятствие, сколько думал об этом с точки зрения обычного человека: «Я твой внук во Дхарме. Почему же ты не позаботишься о твоём собственном внуке? Когда твоя кошка заболеет, ты берёшь её в больницу на лечение. Я что, хуже животного? Это потому, что я не твой настоящий внук по крови, что ты так со мной обращаешься?» Так что мой ум испытывал неописуемые несчастья. Сильная физическая боль. Насмешки монахов-ритуалистов, посмешище, которое публично унижают. Я был тяжело болен, и мой собственный учитель отказывался помочь мне. Физиологически и особенно психологически я переживал массу боли, и вот в этих условиях Шифу вернулся на Тайвань и начал вести чаньские затворничества.

Проходя затворничества, под руководством Шифу я действительно пришёл к пониманию, что это МОИ препятствия. Если кто-то не помогает мне, это не их недостаток, это естественно. Почему ты ожидаешь, что кто-то поможет тебе? Но, если кто-то помогает, это показывает, что ты установил кармическую связь с этими чувствующими существами в прошлых жизнях; когда они снова встречают тебя, они счастливы протянуть руку помощи. Так что я размышлял о карме, о своих препятствиях и недостатке заслуги (энергии добрых дел). Во прошлых жизнях я, видимо, не установил положительных кармических связей с чувствующими существами. Поэтому кармические препятствия, что я получил, или, иными словами, скудная помощь, что я получал, были на самом деле моим собственным творением. Понимая этот процесс, я практиковал покаяние и порождал чувство раскаяния. Не из чувства вины, а на самом деле встречая лицом к лицу плоды моих собственных действий, понимая механизмы, приводящие к этим плодам. Принимая это, впитывая это и давая обеты это изменить.

Преображение через понимание

После интенсивной практики на затворничествах я не только понял работу кармы и реальность препятствий, я был особенно благодарен Шифу за данную мне возможность преодолеть эти препятствия. Я начал видеть их как источники моей внутренней силы. В первую очередь, это происходит из преображения моего взгляда на эти стороны моей жизни. Когда я изменил своё понимание и прорабатывал свои кармические преграды, я смог постепенно развить сочувствие страданиям других. Я смог предложить себя чувствующим существам и породить очень искреннее сострадание к ним. Не то, что основано на эмоциях, а общее чувство единства с ними. Меня привели к настоящей помощи людям – помощи моим пониманием чань-буддизма и мудростью, которую я смог обрести. За всё это я чрезвычайно благодарен чаньской практике.

Итак, чаньская практика может не только исцелять болезни наших тел, но, главное, она может преобразить все кармические препятствия, которые лежат на нашем пути к пробуждению. Поэтому Писания говорят, что эти так называемые преграды не намеренны. Это от вас зависит их преодоление. Так что, насчёт всех трудностей, что мы испытываем на этом затворничестве, я искренне надеюсь, вы сможете не только избежать попадания к ним в ловушку, но и используете их как источник внутренней силы и преодолеете их. И далее, вы сможете использовать эту силу в вашей повседневной жизни, в ваших взаимодействиях с другими людьми и в занятиях различными делами. Иначе приход на затворничество был бы просто случаем немного поупражнять тела, немного послушать Буддадхарму, а потом уйти домой тем же человеком, что и пришли. Это было бы потерей ваших денег и времени. Так что я хочу спросить вас: «У вас есть уверенность, чтобы преодолеть препятствия?» [Ученики громко отвечают «Да».] Ладно. Громче. [Ученики отвечают ещё энергичнее.]

Переводил с китайского Го Гу (Джимми Ю), транскрипция и редактура Баффе Лэффи. Перевод с англ. Постоянного Озарения по Chan Magazine, Autumn 2011.